Читать онлайн книгу "История триумфального падения и проба звезд"
История триумфального падения и проба звезд
Аркадий Сброд
«Szheg Библию. Дочитал до второй книги, закрыл и szheg Библию. Думаю, если ты начнёшь её читать и обратишь внимание на то, сколько народов было истреблено, а земель захвачено по указанию свыше, то ты сделаешь то же самое.
Она горела неохотно. Ветер перелистывал страницы и заставлял их тлеть. Переплёт остался нетронутым. Выжженная сердцевина дымилась и привлекала щербинских zabuldyzhnikov еле заметным огоньком.
– Это, чего ты творишь-то? – спросила подошедшая серая фигура пропитым голосом.
Отвечать не хотелось. Я протянул ему бутылку слабоалкогольного пойла, называемого в магазинах пивом, открыл себе вторую и молча уставился на пожираемые жаром страницы. Серая фигура заткнулась и уставилась туда же. Шатало нас обоих.
Наверное, это я в будущем. Если доживу, конечно. Одиноко мотающийся по спальному району поддатый человек с неразличимым лицом, согласный за бутылку алкоголя забыть о своих претензиях. Тем более что пью много, а работа закончится завтра…»
Содержит нецензурную брань!
Аркадий Сброд
История триумфального падения и проба звёзд
* * *
Книга содержит нецензурную брань
© А. Сброд, 2018
Эпизод 1. В котором вас знакомят с главным героем, хотя лучше не надо
Szheg Библию. Дочитал до второй книги, закрыл и szheg Библию. Думаю, если ты начнёшь её читать и обратишь внимание на то, сколько народов было истреблено, а земель захвачено по указанию свыше, то ты сделаешь то же самое.
Она горела неохотно. Ветер перелистывал страницы и заставлял их тлеть. Переплёт остался нетронутым. Выжженная сердцевина дымилась и привлекала щербинских zabuldyzhnikov еле заметным огоньком.
– Это, чего ты творишь-то? – спросила подошедшая серая фигура пропитым голосом.
Отвечать не хотелось. Я протянул ему бутылку слабоалкогольного пойла, называемого в магазинах пивом, открыл себе вторую и молча уставился на пожираемые жаром страницы. Серая фигура заткнулась и уставилась туда же. Шатало нас обоих.
Наверное, это я в будущем. Если доживу, конечно. Одиноко мотающийся по спальному району поддатый человек с неразличимым лицом, согласный за бутылку алкоголя забыть о своих претензиях. Тем более что пью много, а работа закончится завтра.
Мысли сформировались в решение. Всё, что беспокоило после сегодняшнего собрания, вышло в открытый космос ничтожной личности и стало издавать сигнал.
Утром я не стану просыпаться на работу.
Ноги понесли в подъезд родной панельки, серая фигура осталась тупо пялиться на тлеющее писание.
Днём, когда проснусь, куплю билет в Индию и уеду туда. Кто-то внутри спросил: «Навсегда?»
Может, и навсегда! Ответ рикошетил эхом стальную коробку лифта. Или пока не сдохну.
Идея закончить существование на этой бренной земелюшке в жаркой дурманной стране оказалась притягательной.
Lizerginovuju kislotu на бумажечку накапаю себе, на язык ту бумажечку положу, прикинусь дельфином лучезарным и поплыву в сторону заката!
Ключ никак не хотел попадать в замок. Чтобы прицелиться, один глаз пришлось прикрыть.
На улице взвизгнула сирена, и в окнах соседнего дома отразились красно-синие огни. Дверь распахнулась.
Съёмная квартира встретила обоями blevotnogo цвета и ламинатом социального ремонта от застройщика.
«Jobanyj styd!» – это я вспомнил, как Маша-художница prostebala оформительские решения мастодонтов московского рынка недвижимости, проснувшись здесь поутру. Глаза, как сапфиры, волосы огненно-рыжие и улыбка, в которую невозможно не влюбиться.
«Если хочешь, приезжай тоже! – сказала она тогда. – Мы с подругой в Северном Гоа месяц пробудем, а потом на Тибет».
Приеду, Машуль! Завтра же и приеду!
Кеды неохотно освободили ступни.
– Да не при делах я, командир! – раздалось из-за окна.
Возле подъезда копы надели наручники на серую личность и заботливо предложили расположиться на заднем сиденье российского автопрома. Получив отказ, пассажира усадили на место парой метких тычков.
Покидаю я тебя, любимая моя страна! Покидаю!
Джинсы сползли на пол к остальной куче шмотья. Носки не поддались. «Ну и хрен с ними!» – подытожил засыпающий мозг. Финал близко, дамы и господа! Финал близко.
Эпизод 2. В котором нудно и в подробностях описано, как вести себя с похмелья
Солнце приближалось к зениту. Наглые и упрямые лучи припекали одеяло. Стало душно. Глаза разлепились. Горло было сухим и шершавым. Надутый язык просил хоть капельку влаги, обветренные губы приоткрылись и пустили пыльный воздух в лёгкие. Нос был заложен. Руки нащупали возле подушки телефон. Простой, кнопочный, севший.
«Blyyaaaadsterstvo…» – родился новый эпитет в похмельном мозгу. Голова гудела. Отлёжанная рука болталась, как груди пожилой порнозвезды, живот вспух от перепитого накануне. Холодильник встретил засаленными полками и бутылкой разливной «Балтики». Первые два глотка промочили губы и гортань, оставшиеся pollitra проникали внутрь организма проторёнными тропами пищевода. Открыл окно на кухне нараспашку, разминая шею круговыми движениями, добрёл до ванной, открыл тёплую воду и оставил её заполнять железо. Туалет. Радость. Жизнь.
Печень впитала свежую порцию алкоголя, кровь разнесла его по всему телу, голову отпустило. Окно в противоположной комнате нараспашку тоже. Вторая комната пустовала уже неделю.
Была соседка. Заселялись вместе четыре месяца назад, кстати, сразу после отъезда родителей из Москвы. Надя. Надя теперь здесь не живёт. Надя была вполне мила личиком, правда, ростом метр восемьдесят четыре и, как выяснилось за недолгое время соседства, четырежды замужем к своим тридцати двум. Надя здесь больше не живёт, потому что, судя по рассказам, нашла пятого и переехала жить к нему. Каждый ebjot sebe голову по-своему.
За окном бодрствовал спальный социальный район. Свежие панельки компании СУ 155 светло-серых тонов соседствовали со светлыми панельками компании ДСК-1 с рыжей облицовкой под кирпич. Между ними красовались трёхэтажные детские сады и школы. Безработные мамы катили коляски между редкими припаркованными автомобилями и ярким солнцем поздней весны.
Май! Jobanaja Новая Щербинка.
Нашёл зарядку от телефона, в розетку воткнул, но сам аппарат включать не стал. Не смогу нормально собраться, если звонками сейчас засыпят. Сначала ванная.
Тело погрузилось в приятную воду, и мозг начал вспоминать вчерашний день.
– В первую очередь, коллеги, хотел бы вас поздравить практически с окончанием весны! – воодушевлённо начал коммерческий директор. – Конечно, не всё прошло в этом месяце так гладко, как хотелось бы, но впереди у нас интересные задачи, и решать мы будем их нестандартно!
Коллеги осмотрели друг друга. Шесть менеджеров, два показчика, три сотрудника документооборота, два регистратора, руководитель отдела продаж, два водителя и один рекламщик.
– Вы – коллектив сплочённый, так что начнём с подведения итогов нынешнего месяца и перейдём к дальнейшим планам. Итак, как всегда, мы считаем количество продаж по количеству составленных договоров оказания услуг.
– Филипп Андреевич! – перебил голос. – Это же не соответствует реальным контрактам, мы в итоге получаем совершенно другое количество сделок!
Голос был моим.
– Вот как раз эту тему мы и затронем в конце собрания. Итак, результаты последнего месяца.
Он встал с дерматинового бежевого стула, подошёл к пустой стене рядом с дверным проёмом, развернул небольшую доску записями к аудитории и стал зачитывать вслух:
– Gavrikov – 12 квартир.
Volkov – 10 квартир.
Zhukovich – 9 квартир.
Malkin – 8 квартир.
Luneva – 6 квартир.
Relshin – 5 квартир.
Смотреть в сторону доски не хотелось. Результаты не соответствовали действительности. Все два с половиной года, что я проработал в Galaxy, система подсчётов результатов за месяц велась каким-то совковым дедовским способом. При продаже квартиры менеджер обязан был записать Ф. И. О. покупателя с контактными данными в обычную тетрадь формата А4, присвоить будущему договору свой порядковый номер и указать дату записи.
Как показывала практика, запись в эту тетрадь квартиры менеджером совсем не гарантировала продажу. Из записанных в тетрадь реально заключалось процентов 60 договоров. Сегодня я точно знал, что из 12 записанных Gavrikovym квартир реальных покупателей было человек 7–8. Остальные, скорее всего, не приедут. Это, конечно, было его личным делом, учитывая, что бонусы платили по факту поступления денег, но смотреть на эту псевдостатистику не хотелось ни разу. Тем более что я был Zhukovich.
Отвернулся в окно.
Офис находился на втором этаже стилобатной части жилого монолитного дома в микрорайоне Butovo Park. Микрорайон находился на третьем километре от МКАД по Варшавскому шоссе, ровно на пересечении с Расторгуевским, ровно за километр от печально известного Бутовского полигона, где во времена Сталина людей расстреливали пачками. Покупателей это не смущало, потому что наша работа заключалась в том, чтобы их это не смущало, а нас это не смущало, потому что за это нам платили деньги.
25 тысяч оклада, 10 за однушку, 15 за двушку и 20 за каждую проданную трёшку. А что касается полигона, мысленно вздохнул я, то где же в столице родины нашей не расстреливали и не убивали?!.. Вот и я мест таких не знаю. Тем более что здесь сейчас растут хорошие, качественные дома со всей инфраструктурой.
Из окна плотным рядом со всех сторон через панорамное остекление были видны всё те же 17– и 25-этажные панельки. Они жались друг к другу, как толпа в метрополитене в час пик, как нервные мамочки в очереди на запись в детский садик, который застройщик, к слову сказать, обещал ввести в эксплуатацию ещё год назад, но так и не приступил даже к котловану.
Жались друг к другу и нависали над нашим скромным офисом они, естественно, в нарушение градостроительных норм. Но поскольку границы Москвы заканчивались ещё три километра назад, а начинались заново только через следующие пять, то, естественно, на градостроительные нормы здесь смотрели попроще.
Юридически это место относилось к администрации города Vidnoe, и самая забавная ситуация у меня случилась при продаже нежилого помещения. Дело в том, что одна из наших монолитных башен, соединённых у основания двумя нежилыми этажами стилобата и общей подземной парковкой, дала крен ещё при строительстве.
По соседству с нашим офисом, в помещении, выставленном на продажу, по всему железобетонному потолку пошла трещина. Спустя месяца три она расширилась и стала бросаться в глаза. Дом к тому моменту был ещё не сдан.
Некий Александр Петрович, занимающий административную должность, купивший данное помещение через меня, без просмотра и оформивший всё на племянницу, был чрезвычайно удивлён, увидев расщелину, тем более что она перебралась уже и на нижнюю плиту. Шуму было много. Наши расторгнуть контракт отказались.
Усмехнулся, вспомнив это.
Jobanye gossluzhashhie. Сидят всю жизнь, ni hrena не делают, берут бабки, а потом ещё удивляются собственным kosjakam. Возможно, что не все берут, но в силу своей работы я пересекаюсь именно с ними.
Это мои жирные рыбки. Мои любимые покупашки, только что получившие откат с какой-нибудь очередной своей мутной схемы и спешащие поскорее слить бабло. Нравятся ли они мне? Хмммм. Терпеть не могу!
Люблю ли я их??? О, да, ya ih obozhaju!
Настроение улучшилось.
– Zhukovich, чего тебе не хватило, чтобы выйти в этом месяце на десять сделок?
Голос был Филиппа Андреевича, нашего коммерческого директора.
Хлопнул глазами. Ещё раз. Через тонировку панорамных окон в затылки собравшихся бил свет. Под потолком зажужжала муха.
– Так звонков мало же, Филипп Андреевич, у меня, наверное, пять из девяти сделок было со старыми клиентами, ну или их знакомыми!
Это было правдой, но не всей.
Пару клиентов я абсолютно точно отжал у любимых коллег, а тех, кому реально мог продать, просто-напросто продинамил ввиду абсолютного pohuizma, возведённого алкоголем в небывалую степень.
– Саш, а сколько звонков было в этом месяце? – Филипп Андреевич обратился к рекламщику.
– Ну там около 700, 800, вроде, под 1000, короче, но мы точный учёт-то их не ведём, – голубые глаза рекламщика выражали искреннюю открытость и вовлечённость в процесс, а новый BMW, купленный Саней в этом месяце, предусмотрительно был перепаркован во внутренний двор, с глаз долой от начальства.
– Ну а почему некоторым не удалось продать хотя бы по восемь квартир? – голос директора прозвучал нарочито громко и взгляд устремился на отстающих.
– Филипп Андреевич, ну так не все такие опытные, как Кирилл, Женя и Витя, – вставила своё слово руководитель отдела продаж, больше всего на свете любившая первую половину рабочего дня трещать по телефону со своими многочисленными подругами, а вторую половину – пить чай на кухне.
– Вот именно поэтому я принял принципиальное решение по схеме продаж, которое вступает в силу с сегодняшнего дня! – Филипп Андреевич торжественно встал. – Мы переходим на общий план!
Gavrikov перестал жевать жвачку, Volkov округлил глаза, руководитель отдела довольно улыбнулась, а я подумал: «Ebanulis’».
Эпизод 3. В котором вчерашние воспоминания уже закончились, а похмелье – ещё нет
Вода в ванной начинала остывать.
Выдернул пробку, дотянулся до зубной щётки и стал наяривать резцы и коренные с такой силой, будто все свои ошибки и промахи этой щёткой вычистить можно, а если и не ошибки, то хоть запах алкоголя. Выплюнул пасту. О дно ванной стукнул знатный кусок прогнившего зуба.
«Разваливаешься что-то ты рановато, Kirill Vasil’evich!» – буркнул себе под нос.
Хотя как рановато? Через два месяца стукает 29: сигареты с седьмого класса и навсегда, алкоголь с девятого и по сей день, а запрещённые законодательством родного государства препараты плотно сопутствовали жизни все пять лет второй половины нулевых.
Вытерся, начал бриться. Но надо признать, что на физиономии это пока что не отражалось никоим образом. Лицо даже с boduna выглядело наивно доверчивым, лишь в отблеске карих похмельных глазёнок мельтешили огоньки с червоточинкой.
В остальном всё было гуд. Морщин почти нет, кожа по-юношески гладкая, лицо и пузо вширь расползтись ещё не успели, плечи прямые, руки-ноги на месте, рост метр семьдесят шесть, и когда трезвый, даже не продают алкоголь без паспорта, значит, всё гуд.
Vzdrochnul.
Прикинул, что имеем. Если увольняться, то увольняться сейчас, всё равно уже на работу не вышел. Если затяну, то пропаду в этой пучине среднестатистической конторской деятельности навсегда.
Средний менеджер средней руки в средней конторе со средним заработком. Раньше хоть интересно работать было. Когда два с половиной года назад вернулся в Москву и устроился к ним – телефоны разрывались на части, по объекту приходилось водить сразу экскурсиями, а заработок, как правило, переваливал за отметку в 180K. Наркотики не употреблял всё это время, за руль сел и чуть не ввязался в ипотеку. Родители рады были.
Недавно в гости к сестре приезжали, так я отца даже в офис завёл, рассказывал, чем занимаюсь. Он улыбался довольно.
«А жениться-то когда собираешься?» – спрашивал.
А вот это я хз.
С Машей-художницей мы познакомились в Крыму, полгода назад, ровно на Новый год, в атмосфере кислотного техно под открытым небом. Точнее, как познакомились, я видел, что она там была, но мы даже не перекинулись словом ни разу. Взглядами только. А наступает март – и мы вдруг встречаемся на вечеринке общих знакомых в каких-то переделанных под жильё гаражах.
И понеслось.
Сначала не спалось. Потом не знал, как пригласить увидеться. Потом увиделись, не знал, как проводить, потом настойчивость и прыть: кино, кафе, прогулки по ночной Москве, один, другой раз, поцелуй, объятия, ночь. Потом сказала, что улетает прочь.
Художница. Свободна в мыслях и делах. Прикинул снова, подытожил: «Увольняюсь, nah».
Чтобы откуда-то уволиться и куда-то поехать, необходимо понимать три вещи.
1) Сколько есть babosov?
2) Куда движемся?
3) Чё потом?
Этим похмельным утром все ответы были найдены: движемся на Гоа, там как раз сейчас то ли скрывается от уфимской милиции, то ли просто куражит Halim (общих знакомых у нас с ним хватало, а вот зависали до этого только один раз, по его случайному приезду в столицу); с недавно полученных бонусов в кармане оставалась что-то около сотки, может, чуть меньше, а вот «потом» не должно было наступить никогда.
В твёрдой уверенности приобрести билет в один конец молодой человек средних лет в mokasah на босу ногу вышел из дома.
Эпизод 4. Suiside boyz vs blabla land
Солнце жарило темечко, китайские очки наползли на глаза. Мысленно попрощавшись с гордостью и безумием этого мира, проведя рукой по собственному четырёхлетнему автомобилю рашинского производства по кличке Боров, он смиренно включил телефон и сел в маршрутку в сторону метро.
Задумка была довольно-таки простая: включить, отправить СМС, выключить. Hren бы там. СМС-сообщения о пропущенных вызовах посыпались, как из рога изобилия. 5! 7! 10! 15! 20!
Двадцать, mat’ ih, звонков. Пускай 5 из них от коллег, но 20 за одно утро-то откуда?
Складывалось ощущение, что всем известный закон подлости сработал и здесь: только решишь уволиться и уйти во все тяжкие, как попрёт спрос, и всем срочно нужно купить квартиру!
Руководитель дозвонился сразу после шквала СМС.
– Ты живой там?
– Да, Elena Viktorovna, доброе утро, живой!
– Доброе утро?! День на дворе, ты где вообще?!
– Я в Индию еду…
* молчание *
– Как – в Индию?
– Я увольняюсь и уезжаю в Индию жить, там хорошо.
* глоток * пришла в себя * сменила тон *
– Знаешь что, дружок?!
– Знаю. За документами позже заеду.
Положил трубку.
Выключил. Включил. Снова она – сбросил. Набрал старую знакомую, спросил, как без визы улететь. Секунду думала, в Chiptrip заедь, говорит, там скажут.
Знаете ли вы, дорогие мои, что всё всегда проще, чем вам кажется?
Вот захожу на винзавод: ищу, ищу – нашёл! Chiptrip. Зашёл, присел на стул. Девушке говорю, мол, мне бы вечером уже в самолёт сесть и улететь от всех подальше. Она переспрашивает понимающе, мол, на Гоа?
Я улыбаюсь. Всегда был поклонником хорошего сервиса. Прояснилось сразу всё.
Без визы вроде как нельзя, но можно. Сегодня рейсов нет, на завтра – 50. Расплачиваюсь, покупаю пиво. Класс!
И тут вдруг такая podljuchaja мысль пронзила, будто на крыше прячется кто и иголками ежовыми кидается метко: «А Маша-то рада тебя увидеть будет?»
Трамваи стучали стальными колёсами по рельсам. Город парил после недавнего ливня. Шаурма разлеталась из рук будущих коренных москвичей, стройные барышни вышагивали из метро в «Атриум». Ответа на подвисший вопрос получать не хотелось. По крайней мере, сейчас. Так же, как не хотелось на следующее утро заезжать в аквариумный офис Бутово Парка, писать заявление на увольнение, объяснять каждому из сотрудников, что решение окончательное и не подлежит изменению, мило улыбаться, дышать свежей порцией перегара в сторону и соглашаться на совместный ланч с парой уже бывших коллег.
Но это было сделано.
Volkov и Gavrikov тянули какую-то невнятную безалкогольную hren’ ярких цветов, контрастирующую с интерьером чайханы, как мой первый полупомоечный питомец с финалистами выставки кошек, а мне вполне подошло тёмное.
– Ну и когда обратно планируешь? – Zheka смотрел открыто и, как мне казалось, с лёгкой толикой зависти.
– Надеюсь, никогда!
Улыбнулся.
– Найду там наших перебежчиков, выясню, где находится подпольная фабрика по производству narkotikov, и устроюсь к ним фасовщиком за грамм в день.
Выпучили глаза.
– Потом освоюсь, найду новые рынки сбыта, завезу kitajcev rabov и стану местным крёстным отцом. Буду кататься от одного портового города до другого, сбывать товар перекупщикам, а в случае облавы – пересаживаться на самодельную подводную лодку и скрываться на базу.
Десятилетия спустя вернусь на родину видавшим виды нуворишем, куплю место в Совете Федерации и приму участие в президентских выборах, но во втором туре, за день до голосования, буду застрелен наёмным убийцей мексиканского наркокартеля. Вендетта настигнет бренное тело, мучачос.
Сложил руки крестом на груди, закинул голову и закатил глаза.
– Нормально бомбит тебя… – процедил Gavrik. Официантки хихикали.
– Ну а если серьёзно?
– Ну а если серьёзно, Zhek, устроюсь туда, где платят.
– А здесь тебе сотки, ста пятидесяти мало, получается?
Вопрос подвис в воздухе. Хотелось бы дать развёрнутый ответ.
1) За последние несколько месяцев с этой работой я деградирую.
2) При введении общего плана лениться начинают все. Включается режим коммунизма, то есть проще ni hrena не делать и получать мало, чем стараться и получить столько же, сколько другие… то есть столько же, сколько те, кто ni hrena не делает.
3) Я не хочу жить так, как вы. Я уникален.
Рождаешься в спальном районе Москвы. Заканчиваешь школу, потом институт и параллельно начинаешь работать. Друзья-товарищи с района все. Изредка dur’ покурить, может, spidov попробовать, но удариться в спорт. Девочку, с которой встречаешься несколько лет, метить в жёны. Качаться и менять машины, сидя половину рабочего времени на авто.ру.
Влезть в ипотеку, но на первоначальный взнос взять у родителей. С благодарностью, конечно. Они молодцы. И ты молодцом будешь. Без лишнего kipisha ничего не менять в своей жизни, постигнув в этом дзен-буддизм. Жениться, чтоб детей она рожала. Любишь же её.
В такую схему вписать импульсивные поступки сложно. И не нужно. Я не вы. Всё будет по-другому.
– Zhek, да сейчас проектов в Москве doherishha! Отдохну, попробую с девочкой одной, которая там сейчас, встретиться. Приеду. Устроюсь на интересный проект. Застройщиков zhopoj zhuj!
И это было правдой.
Дела у застройщиков шли неплохо. К третьему десятилетию рыночных отношений законодательная власть чётко прописала формулу действий, а исполнительная – максимально, в меру своей компетенции и коррумпированности, старалась следить за исполнением этих законов.
Формула действий была довольно-таки проста.
Вся земля была размежёвана, находилась во власти государства или собственника, имела свой кадастровый номер и назначение. Если вкратце, то, за исключением лесов и природных парков, можно было выделить три категории земель.
1) Промышленного назначения – бесконечные склады, закрытые, заброшенные или работающие предприятия и заводы.
2) Сельхозназначения – поля аэрации, посевные и прочая ботаническая her’, собственно, дающая еду на полки наших супермаркетов.
3) Ну и, конечно, земли под жилое строительство!
Только свободных земель под жилое строительство, естественно, не было. Так что если кто-то что-то где-то хотел построить, необходимо было получить права на сельхозку либо промземли от собственника данного участка либо от государства, перевести эту земелюшку в «земли разрешённой категории под жилое индивидуальное/малоэтажное/среднеэтажное/многоэтажное строительство», представить в соответствующие инстанции проектную документацию о том, что ты будешь строить. И вообще, как планируешь подключаться к коммуникациям по электричеству, воде и канализации?
Проходишь соответствующую экспертизу о состоятельности проекта, получаешь разрешение на строительство, публикуешь проектную декларацию на сайте – и вперёд! Можешь сам всё, а можешь нанять подрядчика, который сделает всё за тебя, передаст готовый объект для введения в эксплуатацию, а тебе останется только реализовать свой объём квадратных метров в любой удобный для тебя момент, по той цене, которую проглотит рынок.
Собственно, это и есть девелопмент. Схема работала и приносила прибыль всем участникам. На дворе стоял 2013 год, и родина благополучно отошла от так называемого «мирового финансового кризиса 2008 года», проев за пару холодных зим отложенный за нулевые жирок. Люди несколько лет как не теряли работу, а банки несколько лет как возобновили выдачу кредитов под более или менее приемлемые проценты. Потребительские – что-то около 17 %, а в ипотеку можно было смело влезть через Сбербанк и под 12%
Кушали все нормально, работали в офисах, покупали брендовую одежду, мобильники, дебильники, тачки, чтоб в офис свой было ездить на чём, дачи, чтоб тёщу было сбагрить куда, ну и, конечно, хаты, чтоб было где строгать детишек.
После введения в эксплуатацию оформлялась собственность на каждую из квартир, которая находилась в построенном доме. Собственно, любой дом, который заселён, является объектом вторичной недвижимости или на нашем сленге – просто вторичкой. К вторичке относится абсолютно любая квартира, будь то новый дом бизнес-класса или obossannaja хрущоба. К слову, я и сам вырос в хрущёвке.
Естественно, строгая детишек, семьи столичных клерков и рады бы были приобрести готовую квартиру на вторичном рынке в хорошем доме, но московские реалии складывались таким образом, что готовая, например, однокомнатная квартира с простеньким ремонтом порядка 42 квадратных метров в спальном районе Южное Бутово выходила в честных 6,5 мультика!
Шесть с половиной миллионов рублей на руках было далеко не у каждого клерка, поэтому люди шерстили предложения в поисках более доступной цены.
А более доступные цены были! Тот же старый хрущ или вонючую девятиэтажку аналогичного метража где-нибудь в районе Западного Бирюлёво можно было отхватить у родственников скопытившейся бабушки на полтора, а то и два миллиона дешевле… но ни один здравомыслящий человек туда заезжать не хотел.
По крайней мере, так утверждала наша братия. То есть те, кто торговал новостройками.
Суть проста: любой девелопер имел право привлекать денежные средства под строительство жилого дома, а поскольку точечное строительство запретили несколько лет как, то речь шла о крупных жилых комплексах на много-много тысяч квадратных метров.
И вот какая-нибудь семья Бирюзово-Пупкиных, насмотревшись на бабушкины панельки с соседями алкоголиками, поняв, что ипотеку к тому же банки им на эту вторичку выдадут под 16 % годовых, клюют на нашу рекламу и приезжают к нам на объект.
Моя работа была довольно-таки проста: встретить, рассказать, что здесь будет построено, выбрать подходящую квартиру (которая, к слову, стоила что-то около 4,5 миллиона рублей с введением в эксплуатацию через год) и отправить в Сбербанк на подачу документов. Ипотеку людям при этом одобряли на 12 % годовых. Всё это дело потом контрактировалось договором долевого участия и регистрировалось в государственной палате кадастра и картографии. А на основании этого договора и дальнейшего введения дома в эксплуатацию людям оформлялось свидетельство на право собственности. Как-то так.
А самое главное, что, судя по количеству наружной рекламы и предложениям на профильных сайтах, рынок бурлил полным ходом. Девелоперы открывали проект за проектом в погоне за рублём покупателя. Покупатели уверенно смотрели в завтрашний день и оформляли ипотеку на себя и близких. А то, что наш объект стал меньше пользоваться спросом, было вполне понятно.
В 2011 году объявили глобальное расширение границ Москвы. Люди ломанулись скупать всё, что могло в новые границы попасть. Это, кстати, вполне объяснимая вещь – речь идёт не только и не столько о статусе москвича и штампе в паспорте, сколько об удобстве проживания. Как бы подмосковные власти не пиарились, отрицать тот факт, что в области воруют все и не делают почти ничего – глупо. А это значит – плохие дороги, школы, поликлиники, хамская администрация и прочая her’. Так что желание купить квартиру в Москве вполне естественно.
Ажиотажный спрос глуп и неразборчив. Скупали всё, не зная будущих границ. Объект, с которым мы работали, был из таких. Неразбериха длилась долго, продавали оптом. Потом границы объявили – улеглось. Но цены руководство понижать не стало, думая, что и так возьмут. И правы оказались – брали, только мало! А мы привыкли на хорошем спросе денег получать, я понимал, что очень много мест других, где спрос вывозит, и меня вполне закономерно havala печаль.
– Жень! Так немерено проектов в Новой Москве стартовало. Интересные предложения найдутся, думаю, в любом случае.
– Ну, так-то да… – нехотя процедил Volkov.
– Ты лучше вот что! Займи мне, плиз, сотыгу на месяц.
Такого поворота диалога никто не ожидал, и оба выпучили глаза.
– Так ты же, это, уезжаешь вроде как. Как так тебе занимать?
– Ну, уезжаю-то я на десять дней всего («Ой, не факт…» – крутилось в голове), а как приеду – десятосик свой сразу продам.
Zhentos смотрел недоверчиво, с одной стороны, с другой стороны – деньги занимались неоднократно и возвращались вовремя. Правда, речь шла о коллеге, зарплату которого ты знаешь, а не о человеке, который планирует уехать на другой конец света.
– Проще даже не занимать бы было. У тебя знакомые, может, есть, кто его за сотку заберёт?
Недоверие после такой постановки вопроса улетучилось само собой.
В аэропорт на следующее утро я прибыл с одной туристической сумкой, одной активированной кредитной картой лимитом в 150 тысяч, соткой рублей, поменянных на баксы по курсу 25:1, кнопочным мобильным телефоном и твёрдым намерением uporot’sja в первый же день. На дворе стоял 2013 год.
Эпизод 5. Индия. Долгожданная Индия
Жар обжигал кожу. Воздух был плотный и влажный. Где-то в глубине сознания всё естество приветствовало субтропический климат осколками детской памяти.
Я жил в детстве в Индии.
Недолго, по сути, год или полгода, что-то около того. Отец служил на флоте в стране, которой сейчас не существует, и советское правительство продавало индийскому атомные подводные лодки. Не знаю, объявлялось это на официальном уровне или доллары уходили только в Министерство обороны, но это было. Детские воспоминания давно стали скомканными, как лист черновика, но некоторые кадры всплывали в памяти постоянно:
– небоскрёбы Дели в противовес советским хрущёвкам;
– ливневые стены вместо уфимской жары;
– гостиницы с непрекращающимся потоком болливудских фильмов;
– закрытая территория небольшого города Вишакхапатнам, с въездом по пропускам;
– сколопендры под клумбами;
– жаркий Новый год с треками Майкла Джексона и ламбадой на репите;
– рыбацкие лодки с выловленными акулами на борту;
– пляж с хвойными иголками и кокосами, до которых можно дотянуться рукой;
– …и конечно же, бесконечный, бурлящий, бирюзовый, всепоглощающий Индийский океан, свободный, как 91-й год, и родной для меня, как родители.
Эти обрывки воспоминаний лежали клочками во внутреннем кармане закоулков памяти всю жизнь. После развала Союза выбраться на море с детьми родителям так и не удалось. Поэтому первое, что было сделано после получения загранпаспорта и поступления хоть каких-то бабок с работы, – куплена путёвка на море.
Полтора года назад. Египет.
Meshherjakovy Zheka и Vanja (он же Slick). На Новый год. Четыре дня. Четыре дня беспамятного пьянства. Четыре дня разгула треша в стиле «нашей Раши». Четыре дня без крыши. Дальше их закрыли. Это было годом раньше.
С трапа я спускался с трепетом. Безжалостное палящее солнце. Индусы.
Как же, mat' vashu, я по вам соскучился!
Смуглые, худые, толстые, усатые, в рубашках, солнечных очках, опрятные, убогие, на балахонах, сидя, лёжа, стоя. Здрасьте!
Туристический автобус неторопливо вёз нас вглубь Южного Гоа. Гид щебетал про историю здешнего штата, особенности климата и курс валют:
– Штат раньше был колонией Португалии, единственное нормальное пиво – «Фишер»;
– Мы застанем последние деньки туристического сезона перед сезоном дождей;
– Рубль к рупии – один к одному, но официального курса как такового нет.
Выгрузили в третьесортной гостинице, с облезшим потолком и цветом стен буздякских районных поликлиник. Самое главное – искупаться! Сразу же.
Пробираясь сквозь марево, между самодельных столиков пляжных кафе, белозубых индусов, приехавших из других штатов, пробираясь мимо мелких мошенников, предлагающих порошки неизвестного происхождения по баснословному прайсу, наступая на белоснежный мягкий мелкий песок ногами, измождёнными туфлями, наблюдая за гигантским солнечным шаром алого цвета, медленно тонущим в бескрайнем океане, позволяя морской пене захватить мои щиколотки, открывая ледяную бутылку местного пива, я понял, что абсолютно свободен и счастлив.
Улыбка начала расползаться до ушей. Внутренний голос сообщил, что акклиматизация завершена. Ощущение спокойствия и умиротворённости всецело поглотило тело.
Счастье.
Счастье – когда посылаешь то, что должен был послать ещё давно.
Счастье – когда приезжаешь туда, куда так давно собирался.
Счастье – когда твои близкие живы, здоровы.
Счастье – когда твои друзья снова на свободе.
Набирая Halima, получая советы, как проще добраться до северной части штата, предупреждая гостиницу на ломаном английском, что ты уезжаешь, вылавливая свободного моторикшу из потока и наблюдая, как континент погружается в темноту, я прокручивал в голове последние полтора года.
Дружба.
Никогда не думал, что это бывает так важно.
Естественно, я не всегда занимался недвижимостью. Да и в принципе, сложно представить себе ребёнка, который уверенно говорит на утреннике, что он хочет baryzhit' квартирами. Всё было гораздо банальнее – космонавт.
Но классу к восьмому стало понятно, что с официальной космонавтикой как-то не складывается. Поэтому крутились как могли.
Я из Уфы.
И по работе всё всегда складывалось довольно-таки банально. Ещё во время обучения пришлось подрабатывать. Промоутеры, листовки, выборы, погрузка мебели – неважно чем, лишь бы платили деньги. Но получалось лучше всё-таки общение с людьми.
Естественно, я попал в продавцы-консультанты: стиральные машины, техника, аксессуары, мебель, спорттовары, шмотки, диски, музыка. На палевных пиратских дисках опыт больше всех был. Поэтому в первый же день переезда в златоглавую я пришёл на собеседование в самый обычный магазин розничных товаров аудио- и видеопродукции и устроился на работу.
Платили мало. Очарования огромного мегаполиса хватило на три месяца. Потом это стало очевидно. Познакомившись на одной из бесконечных вечеринок с простыми ребятами с юга России и немного пообщавшись с ними, я открылся. Напились тогда знатно. В хмельном угаре сетовал на отсутствие нормального дохода.
Слушали рэп, трещали за жизнь. Ребята стали травить байки про то, как в своё время у отцов и дедов их «красные» дома и запасы все отжёвывали. В подробности не вдавались, но мысль выражали доступно: что раньше, что сейчас власть имущие huj клали на простых людей, а в противодействие простым людям надобно класть тот же половой орган на них.
Поднимали тосты, гоготали, вызывали такси, разъезжались по домам.
На следующий день после той вечеринки мне предложили работу. Простую. Отвечать на звонки.
Схема была интересной и отдавала опасной игрой. А пропустить игру в таком возрасте невозможно.
В нашей необъятной стране всегда было много бюрократии. Слишком много. И чтобы, например, простому Васе из Рязани без копья в кармане можно было прислоняться жопой к стенке в течение двенадцатичасового рабочего дня, копошась в телефоне, и получать за это свою копеечку, Васе необходимо было устроиться на работу в ЧОП, то бишь в частное охранное предприятие.
И ЧОПам-то, по сути, было poher, кого брать, а вот проверка любого супермаркета, где эти неваляшки работали, требовала обязательного наличия у Васи лицензии на охранную деятельность.
Как её получить, мало кто представлял. Где-то в ментовке. С обучением, как на водительские права, со сдачей экзаменов и кучей справок от докторов. Выражаясь русским языком, это был gemor.
А ребята предложили всем, кто нуждался в этой зелёной бумажке размером с сигаретную пачку, с подписью сотрудника правоохранительных органов и синей гербовой печатью, альтернативный вариант:
– вы набираете городской номер телефона;
– сотрудник консалтинговой компании сообщает вам расценки:
а) диплом об окончании курсов сотрудника охраны – 1000 рублей;
б) лицензия на охранную деятельность без права ношения оружия – 2000 рублей;
в) лицензия на охранную деятельность с правом ношения оружия – 3000 рублей;
– вы встречаетесь с курьером на станции метро «Чистые Пруды»;
– передаёте курьеру копию своего паспорта и стопроцентную предоплату;
– оформление занимает три-четыре дня – и вуаля! Вы – лицензированный сотрудник охраны!
Бизнес пошёл.
Реклама была такой же дешёвой, как и весь контингент клиентов. Объявления на столбах и газета «Работа для вас». Но этого было достаточно, чтобы через месяц мы принимали по 15–20 заказов в день, а я не только принимал звонки на мобильном с городским номером, но и самостоятельно встречался с оптовиками. Как правило, это были или сами руководители, или помощники руководителей ЧОПов.
Всегда говори клиенту то, что он хочет услышать.
– Да, оформление идёт строго официально через правоохранительные органы.
– Да, мы можем оформить вам любой регион России, правда, это будет стоить дороже.
– Да, все номера выданных лицензий проходят по единому реестру.
– Да, всё строго официально, через связи на высшем уровне, именно поэтому всё так оперативно.
Возвратов не было. Также не было никакой единой базы. Съёмная квартира на метро «Отрадное», высококачественный принтер для печати бумаги ГОЗНАК, корки дипломов, купленные в магазине офисных принадлежностей «Комус», поддельные гербовые печати, изготовленные на заказ у талантливых студентов, поддельные подписи несуществующих генералов МВД и сила убеждения делали своё дело.
Люди устраивались на работу.
Ламинатор скрывал от любопытных глаз краску цветного принтера.
Через год мы ушли от выдачи документов на улице, обзавелись тремя офисами в пределах третьего транспортного кольца с портретами президента на стенах и перешли к платным рекламным кампаниям в «Яндексе» и «Гугле». Людей катастрофически не хватало.
Сколько бы мне ни платили денег – они благополучно proebyvalis’. Выходило десять тысяч за неделю – окей, пьём на районе, выходила сотка – значит, едем по клубам и перезанимаем в среду на еду. Поэтому когда Vanja, Vantos, Vantjarin и Zhenja Meshherjakovy перебрались на ПМЖ в этот Багдад, я был только рад.
Во-первых, вместе пить – гораздо веселей.
Во-вторых, мы начали снимать квартиру вместе, пока купленная Sliku родителями хата строилась.
В-третьих, достаточно быстро они подключились к теме.
К тому моменту мне уже редко приходилось самостоятельно отвечать на звонки или встречаться с покупателями. Для этого были специально обученные люди. Мой функционал заключался в запуске новых офисов, контроле сотрудников, подсчёте остатков и прочей технической labude.
А от технической монотонной labudy, как правило, подташнивает.
И дабы не погрязнуть в бытовой рутине, я начал ebashit’.
Жёстко.
Всё, кроме того, что koljut. Со временем весь мой технический функционал перешёл к Ivanu, а за колл-центр из нескольких сотрудников стала отвечать Zhenja. Zhenja, Zheka, Zhenechka. Они всегда были отличной парой и хорошими, открытыми людьми. Тусить мы также продолжали вместе до определённого момента.
Определённым моментом был день, когда мне знатно настучали по шапке.
Знатно и славно настолько, что уезжать из города дорог пришлось, поджав хвост, в плацкарте, с внутренней убеждённостью в собственной жалости. Собственно, с чем четыре года назад уезжал, с тем и вернулся обратно в квартиру к родителям, а именно – с шишом в кармане.
А вот Meshherjakovy остались. Остались и продолжали работать по обкатанной схеме. Они тогда ещё не были женаты, но я всегда называл их четой Meshherjakovyh. Женились они как раз таки позже, в тот момент, когда меня рядом уже не было, и приглашение на свадьбу вроде как никуда не приходило.
Было обидно?
Да! Мы с Vanej в своё время организовали первую дельную рэп-команду, и с тех пор были корешами настолько, насколько было возможно быть корешами.
Было это логично?
Да! Поскольку тогда pizdjuli мне прилетели не просто так, и во избежание некоторого paleva с Ivanom лучше было не выходить на связь.
Настолько гнусной была одинокая зима 10/11, настолько не хватало кэша, запрещённых препаратов, живого человеческого общения и собственной жилой площади, что мозги начали работать в ускоренном режиме без стимуляторов.
В моду только начали входить стартапы.
За две недели была разработана принципиально новая идея портала недвижимости. Суть была в том, чтобы исключить агентов недвижимости как таковых. Но не хватало только знаний на этом рынке.
Поэтому 30 декабря 2010 года я вышел на работу в местное агентство недвижимости «Эксперт» в отдел новостроек, а уже в июне 2011 года сел за руль своего ВАЗ 2110 по кличке Боров и в сопровождении двух попутчиков, под предлогом свадьбы родной сестры, пролетев 1600 километров по федеральной трассе М4, вернулся в столицу и устроился через три дня на работу к застройщику района Бутово Парк.
Эпизод 6. Кто ищет – тот всегда найдёт
Воспоминания прервал водитель.
– Арамболь хиа! – белозубая улыбка смуглого худого человека украшала тёмное небо ничуть не хуже ярких звёзд.
– Сэнк ю! – произнёс пассажир и рассчитался.
Мы причалили недалеко от набережной. Воздух висел густым, смолянистым слоем с привкусом специй и старых помоев.
– Вэлкам ту зэ Гоа! – произнёс человек с распростёртыми объятиями, уверенно приближающийся к туристу.
– Haliiiiiim, приветствую! – турист бросил сумку и принял братские объятия.
Тот вечер прошёл как в тумане.
Меня приютили в небольшом одноэтажном доме на некотором расстоянии от моря, снятом в аренду, и в первую очередь представили всем.
Компания сложилась занимательная.
Halim приезжал на сезон вместе со своей девочкой, ну или просто подругой. Разобрать никто не мог, да и не больно-то кому хотелось в это лезть. Приглашёнными гостями была пара из Новосибирска, которые улетали месяц назад домой затарить собственный магазин индийских шмоток и амулетов свежим товаром, а теперь вернулись назад за свежей порцией покупок и атмосферы.
Но самыми интересными персонажами были Василий и Ольга – выходцы из Питера. Они казались чуть ли не местными. У неё была славянская внешность, которую довольно сложно было признать под сильным загаром и густыми дредами, а он был просто русский африканец Василий, который ржал над всем, что было забавно и не очень, а параллельно крыл изысканным чистокровным ленинградским матом всех, кто в этом нуждался.
Больше всего в этом нуждались, судя по его комментариям, сами индусы или, в интерпретации Васи, – чурки горелые.
Индию он любил, но ещё больше любил намутить с Halimom цыгано-татарских кровей хорошего metamfetamina и gashisha. И с тем, и с другим здесь всё было ок.
Поэтому первое, что со мной сделали по приезде, – это как следует nakurili.
Вообще-то я не курю. Серьёзно. Ещё в самые юные годы мы могли вырубить shmali, забить в сигарету, взорвать kosjak и как следует поглумиться, но переехав в Москву, я так и не встретил нормальной travy. То есть trava-то в Москве была на ура. И если намутить хорошего gidropona, то тебя разрывало, как хомяка на части, а разрываться на части мне не хотелось, да с gashishem не сложилось.
Твёрдый, мягкий, полутвёрдый, да любой вводил меня в состояние анабиоза. Я медленно двигался, залипал, пропускал суть беседы и в конце концов уходил спать, где бы ни находился. Спасти от этого животного состояния способны были лишь алкоголь и spidy. Поэтому после пары napasov индийского opiata, разложившись в шезлонге на отдельные части, я деликатно намекнул на то, что с дороги не хватает дорог.
Мышцы заёрзали в нервном тике, глаза собравшихся среагировали зрачками,
Расстелили,
Разделили картой, на которой мили,
Проводили по подносу
Белый, розовый,
Купюры к носу,
Рядом топали индусы,
Но никто не смотрит косо.
Гнёзда альбатросов.
Речи пошли живее, мысли заумнее.
Мне поведали, что едем на движ. У Halima был китайский байк, оставленный просто так ему в наследство от подруги из Благовещенска. Остальные погрузились на скутеры, и мы отчалили.
Вообще Halim – удивительная личность. На тот момент он находился если не в федеральном, то как минимум в региональном республиканском розыске из-за какой-то несуразной ерунды. Мне про него, пожалуй, больше рассказывали баек, чем правды, но даже из баек следовало, что человеку абсолютно poher на окружающую действительность. Мне это импонировало.
– А чего без девочки приехал, здесь найдёшь кого-нибудь? – спросил он, заматываясь арафаткой от пыли.
– Не. Искать не буду. Одна очаровательная мадемуазель должна через два дня приехать из соседнего штата сюда уже, собственно, я из-за неё и припёрся.
– Ясн.
Эпизод 7. Perebor
Ротовая полость обезвожена, сердцебиение чаще положенного, зрачки на пол-лица.
– Очки напяль, а то palish’sja! Искатель приключений, блин, – сказал и вжал на газ.
Вы помните свои первые детские впечатления от парка аттракционов?
Сотни людских улыбок сливаются воедино, бесконечная музыка урчит и трезвонит со всех сторон, создавая ощущение живой машины для счастья.
Яркие огни и надписи пестрят со всех сторон. Сладкую вату меняют шары, а шары – мороженое. Хочется всего и сразу, а успокаиваешься только в тот момент, когда родители стаскивают тебя облёванного с очередной карусели. Голова кружится, но это ничего. Ты пытаешься объяснить родителям, что ещё слишком рано уезжать домой, и колесо обозрения непременно должно поднять вас к самому солнцу на закате, но взрослые говорят о чём-то своём и тащат тебя за изгородь.
– Пришёл в себя, турист, bljad’? – африканское лицо Василия на фоне звёзд пытливо всматривалось в меня.
– Тащи этого peredoznika до заднего выхода, там таксишки стоят, и пусть отсыпается, я пока с администратором переговорю, чтобы копов не вызывали, – раздался голос Halima неподалёку.
Мы прошагали мимо шушукающихся посетителей открытого клуба, строгих взглядов охраны, указательных пальцев в нашу сторону и приземлились на заднее сиденье старого обшарпанного седана.
– Ты чё, bljad’, смертничек, sdohnut’ сюда приехал? Nahui ebashil столько, если организм не выдерживает? – Василий негодовал.
– Мэмммммээммммммммм, – выдал мой речевой аппарат.
– Ну ты pizdec мясо, bljad’. Щас спать поедешь. Huevo будет – алкоголем закидывайся, пока не отпустит. Совсем huevo будет – тазик возьми, чтоб прополоскаться. А не в бассейн, как щаз.
Василий глянул грозно и заржал.
– Ну ты тип, bljad’. Это ж наше любимое место. Как нам теперь туда?
Ответа он не дождался.
– Hren с тобой. Отсыпаться сейчас поедешь, завтра договорим… – Василий чуть помедлил и добавил: – Если завтра у тебя настанет.
Такси доехало легко и быстро. Мой новый друг афророссиянин заботливо складировал тело в уже знакомом одноэтажном домике, оставив перед уходом несколько бутылок «Фишера» и снотворное на крайний случай. Как оказалось, через три выпитые бутылки и полчаса времени (полчаса ли?), это и был крайний случай.
Таблетки горстью легли на ладонь. Явно меньше, чем необходимо для финальной отключки, явно больше, чем требовалось для обычного сна.
Таблетки, пива глоток, сердце стучит.
Ещё порция, тело немеет, глаза закрываются.
Лежу неподвижно, чтобы не спугнуть покой. Минута, две, три, дыхание становится ровным, веки тяжёлыми, вентилятор урчит убаюкивающе. Погружаюсь в долгожданный сон.
И тут БАЦ! Как будто острой киркой, пробивая тонкие стенки черепа, наносит удар по макушке некто невидимый.
HUJAK!!! И ты вскакиваешь в ужасе и приступе острой боли, как будто кто-то только что на живую удалил небольшую область твоего головного мозга.
Глаза дико озираются, тело подёргивается от непрекращающегося тика.
Эпизод 8. Реальность. Постулаты
Глаза дико озираются, тело подёргивает от непрекращающегося тика.
– Хорош спать, у нас срочный вызов! – раздаётся спокойный голос Маркела в левой ушной раковине.
– Принял, Маркел! Где дислокация?
– К юго-западу от тебя, через центральный вход на пляж, далее направо мимо Лагуны Любви на возвышенность. Координаты отправляю.
На левой руке, чуть выше кисти, высветились яркими красными цифрами широта и долгота пункта назначения.
– Хеприк! – раздался голос Маркела. – Транспорт земной возьми, через четыре минуты стартуем. Униформу на борту примешь.
– Понял тебя.
Успокоился. Выпрямился. Перестало трясти. Мозг стал собран и заработал на полную мощность. Вышел из комнаты, оставил записку: «Буду». Вышел на улицу, взял первый свободный скутер с ключами, выкатил в темноту улицы и, ориентируясь по указательной неоновой стрелке на руке, прибыл к пункту назначения.
Скутер остался на въезде на пляж. Лагуна Любви отражала луну. Немногочисленные посетители близлежащего кафе предавались плотским утехам. Мимо них к утёсу. По деревянному настилу мимо торговых палаток, закрытых на ночь. Мимо ленивых собак, вынюхивающих в ночном воздухе запах страха.
Страха не было. Миссия предстояла далеко не первая.
Вверх по тропинке с зыбкой почвой, уходящей из-под ног. Спустя пару минут был на месте. Сверкающий перламутровый батискаф, спрятанный от посторонних земных глаз тройной визуальной защитой, возвышался на утёсе, как цеппелин, прикорнувший на Эвересте.
Идентификатор считал данные ДНК и приветливо распахнул зоб.
– Доброй ночи, Хепри! – приветливо произнёс искусственный голос. – Переодевайтесь, пройдите детоксикацию, капитан ожидает вас в рубке.
– Спасибо, Viki.
Сетчатка глаза была отсканирована. Модуль для личных нужд поглотил организм для проведения медицинских мероприятий. Мелкие иглы пронзили плоть. Сыворотка поступила в артерии, электрические разряды активировали угнетённые нейронные связи.
– Дееспособность организма восстановлена! В качестве рекомендации по поддержанию себя в работоспособном состоянии посоветую вам не злоупотреблять сочетанием стимуляторов в свободное от миссии время.
– Спасибо за совет, Викуль. Но на Земле без этого бывает чертовски погано!
Капсула заботливо выплюнула обновлённое тело перед личным шкафчиком.
– Попробуйте найти себе хобби. Человеческим особям это идёт во благо.
– Ох, заботливая ты моя, это ж и есть моё хобби!
Судя по изменившемуся цвету подсветки с нежно-голубого на бледно-красный, Вики негодовала. Но ругаться ей было запрещено.
Униформа напоминала американские робы. Правда, выбранный корпоративный рыжий цвет рабочего комбинезона имел вполне определённое предназначение – выделяться на фоне космической темноты, а свободный покрой позволял запросто брать с собой на задание необходимые гаджеты, коих в работе сотрудника «Службы технической эксплуатации, эвакуации и замены основополагающих элементов Пятой Вселенной» было немало.
Платы и микрореле, карты памяти и точки гравитации, носители ДНК и защитные коконы, активаторы термоядерного процесса и одноразовые телепорты. Комплект № 2 предназначался для ношения на борту: температурный пузырь на случай разгерметизации, стандартный набор инструментов «Грация-2» и боевой распылитель частиц, стирающий незваную особь в мгновение ока.
А особи попадались часто.
Как правило, это были представители аборигенов заселённых миров, находящихся на гарантийном обслуживании корпорации «М.И.Р.А». К слову, наш борт был корпоративным транспортом гражданского назначения и вступал в бой лишь в экстренных случаях, и если речь шла о поломке на планете с зачаточной цивилизацией, то проблем никогда не случалось.
Аборигены с палками и камнями не представляли собой угрозу и легко управлялись. Сложности возникали с пограничными цивилизациями, которые уже открыли для себя законы квантовой механики и начали проводить эксперименты внутри своей экосистемы, но ещё не додумались до оповещения корпорации «М.И.Р.А.» о признании своего становления.
Да, кстати, корпорация «М.И.Р.А.» означает корпорация «Марионеточной Имитации Разумной Активности», и гарантийный срок на обслуживание оборудования действует ровно до признания становления новой независимой цивилизации.
50 % цивилизаций дохнет именно в этот момент. Остальные 45 % гибнут задолго до этого. Почему?
Да потому что в нашей Пятой Вселенной действует незыблемый свод правил:
1) Каждый разумный вид существ имеет право на самоуничтожение.
2) Каждый разумный вид существ имеет право на доминирование.
3) Каждый разумный вид существ имеет право на создание своего свода правил.
Так что те человеческие особи, которые верили в своё время в мир на трёх китах, были в чём-то правы. Основополагающие правила бытия распространяются на всю Пятую Вселенную и соблюдаются неукоснительно.
Самый распространённый вид гибели цивилизации на зачаточном уровне – самоуничтожение. Беспощадное поглощение природных ресурсов отдельно взятой планеты неминуемо вело к войнам.
Войны генерировали дальнейшее развитие прогресса, для нужд которого требовалось всё больше природных ресурсов. Редкие представители своих видов имели волю к разъяснению дальнейших целей для всех своих собратьев. Если таковые находились и брали управление в свои руки, цивилизация имела шанс на покорение новых миров до полного износа обитаемой планеты. Если же нет, то, как правило, цивилизация уничтожала сама себя своими же изобретениями.
Случались и исключения.
Встречались цивилизации с открытым единым разумом, которые находили идеальный баланс между потребляемым и возобновляемым. Но все звёзды имели свой срок эксплуатации.
И даже если их планета не была использована, как земной gondon, и выброшена на галактическую свалку, корпорация всё равно выключала звезду.
Любой эксперимент имеет свой срок. Заканчивалось всё трагично. Они молились, простирая конечности к небу, или уходили в подземелья и мутировали там до окончания своих дней. Выход был один – наверх, к звёздам!
Но здесь-то и начиналось всё самое интересное.
Как только цивилизация покоряла пространство вне своего родного дома, как только расправляла плечи и приветливо оглядывалась вокруг себя в поисках новых знакомств – корпорация отключала техобслуживание. Как правило, после этого первой выходила из строя звезда.
Или гравитационный баланс звёздной системы давал сбой
Или космическая буря больше не обходила этот сектор Галактики стороной.
В общем, у таких цивилизаций-финалистов было чертовски мало времени для решения нетривиальных задач. Сделать шаг на следующий уровень удавалось единицам. Зато если удавалось… то представители их цивилизации автоматически получали доступ к знаниям Пятой Вселенной, а лучших из них приглашали в корпорацию «М.И.Р.А.» для новых стартапов.
– Скоро ты там, копошила? – голос Маркела раздался по громкоговорителю.
– Иду, иду уже! Вики, сделай чашечку кофе пока, взбодриться!
Внутреннее пространство жемчужной капсулы было спланировано идеально. Все отсеки располагались в интуитивно понятных местах. Прошёл мимо шлюзов, топливного отсека, оружейной и поднялся на капитанский мостик.
– Здорово! Чудовище пучеглазое!
Маркел хлопнул двумя парами своих чёрных змеиных глаз и распростёр объятия.
– Как сам, братишка? – от шепелявого голоса могло бы повеять дружеской теплотой, но Маркел, капитан корабля «Службы технической эксплуатации, эвакуации и замены основополагающих элементов Пятой Вселенной» с бортовым номером БГ-13-023/S3, был холоднокровной прямоходящей чешуйчатой тварью. Правда, в таком же рыжем комбинезоне, как и у меня.
– Да норм, так-то. Есть некоторые земные нюансы, но вроде всё решаемо.
– Погоди-погоди. Сейчас на курс выведу нас, и расскажешь подробно всё.
– А остальные сегодня где?
– Да у нас задание сегодня рутинное, проще простого. Твою звезду подлатать надо, так что один справишься. Остальных даже выдёргивать не стал.
Маркел переключил необходимые тумблеры, задал курс, включил автопилот с предупреждением и попросил Викулю настроить терморегулятор.
Я расположился в соседнем кресле. Подлокотник деликатно завибрировал и ловким движением вложил мне в руку картонный стаканчик с глясе.
– Спасибо, Викуль!
– Фу, как ты поглощаешь эту гадость, блин! – Маркел запустил двигатели, включил экраны внешнего изображения, и мы проводили взглядом отдаляющийся голубой шар.
– Пока, Земля, не baragoz' тут без меня! – нарочито угнетённым голосом произнёс рыжий комбинезон родной планете.
– Ну так чего там у тебя? – Маркел убрал руки с пульта управления, взял пластиковую коробочку сладостей и развернул кресло так, чтобы мы смотрели друг на друга.
– Работу бросил к ebenjam. Вот чего.
– Так новую найдёшь же.
– Вот не факт. Я с каждым годом всё ленивее становлюсь. Да и вообще всё чаще посещают мысли: какого хэ мне на Земле работать надо постоянно, если мы здесь с тобой более важными вещами занимаемся? А там как белка в колесе крутишься! И не объяснишь же, главное, никому. Вот скажи мне, кэп. Если я бомжевать на Земле начну, как это на наших миссиях отразится?
– Вызовем, переоденем, накормим, побреем, сделаешь дело своё – и выбросим обратно бомжевать! – Маркел закидывал очередного червяка себе в hlebal’nik.
– А если сдохну?
– Сдохнешь – я расстроюсь. Но корпорация незамедлительно найдёт тебе замену, так что не буянь, а лучше девочку найди себе хорошую.
Повисла тишина.
Маркел принюхался, глаза его захлопали, раздвоенный язык замельтешил, улыбка расплылась…
– Так воооооот в чём деееело-то! – он хлопнул по своей коленке лапой с перепонками. – Красивая хоть? – улыбка расползалась по наглой змеиной морде.
– Угу. Солнечная вся. Художница. Тянет к ней ппц. Ради неё и прилетел в Индию.
– А она чего?
– Не знаю. Послезавтра должна в Арамболь приехать. Вот и увидимся. У нас, кстати, миссия сколько времени займёт?
– Ну, если не замешкаемся, то как раз в двое суток уложимся. Так что успеешь к своей мадам.
Репродукторы щёлкнули, переключая наше внимание на голос Вики.
– Господа, мы прибыли к заданному пункту. Открываю экраны.
Эпизод 9. Солнце
Искусственное затемнение внешнего корпуса съехало наверх относительно нашего низа, как жалюзи торговой точки. Капсула стала прозрачной. Перед нами на расстоянии вытянутой руки находилась звезда. Звезда по имени Солнце. Огромное жёлто-красное создание корпорации «М.И.Р.А.» кипело протуберанцами, выплёскивая за пределы своих границ столь необходимые жителям голубой планеты свет и тепло.
– Не расплавимся? – вопрос был машинальный и вполне земной.
– Температура на борту +23 по Цельсию. Защитные коконы активированы, – отчиталась Вики.
– Окей, Викуль, с виду с ней всё нормально. Что не так?
– Истощены запасы сердцевидных частиц. Состояние атомов угнетённое. Возможность преждевременного выхода из строя термоядерных процессов с дальнейшей трансформацией в белого карлика.
– Да у неё инфаркт, походу. Как узнала, для каких raspizdjaev светит, так и зашлось сердечко.
Маркел заржал и зашипел одновременно.
Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/arkadiy-sbrod/istoriya-triumfalnogo-padenii-i-proba-zvezd/) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Если текст книги отсутствует, перейдите по ссылке
Возможные причины отсутствия книги:
1. Книга снята с продаж по просьбе правообладателя
2. Книга ещё не поступила в продажу и пока недоступна для чтения